|
Страница 6 из 8 — Как «не знаю»? — поразился я.— Чуть не задушил этого Носа, а сегодня не знаешь! — Голодный был,— усмехнулся Вадим.— Вот сегодня не смог бы, убежал. А когда человек голодный, он сатанеет. У меня вчера уже в ушах звенело. Думаю: «Черт с ним, все надоело». Ну и вцепился. А что делать? Я крутил головой, рассказывал в лицах, как Нос сначала грозился, пугал, а потом плакал и как победитель Вадька вдруг поехал вниз но забору и — раз! — в обморок. После победы-то. И как тетя Груша бежала с кружкой в вытянутой руке. Вадик! Коля! — услышали мы Марьин крик. Она бежала за нами, если это, конечно, можно было признать бегом. Двигалась каким-то таким странным манером — быстрым шагом и медленными пробежками. Минуты две она не могла говорить, пока, наконец, добежала до нас. Вадик, почему ты не ходишь в школу? — спросила она в конце концов.— Почему ты обманываешь меня? Тебя везде ищут. Вадим не на шутку смутился. Такой человек, как он, должен был отмахнуться, сказать: «Подумаешь!» Или что-нибудь в этом роде. А он стоял перед Марьей, опустив глаза, будто его ругает взрослый человек, имеющий такое право. <— Меня сегодня вызывал директор,— сказала Марья.— Дал талоны в восьмую столовую, велел, чтобы и ты их получил в своей школе. Очень обижался. Они откуда-то узнали. Теперь Вадим смотрел на меня. Пристально, с укором. Но я не понимал его взгляда. Укорять Вадима имел право именно я. Сейчас он пойдет в школу, а я уже прогулял. Ничего себе!
|
