|
Страница 12 из 14 Бес меня под ребро ткнул: — А давайте слово дадим! Слово чести! Как в девятнадцатом веке! Аудитория загудела, а староста Миронов, бывавший каким-то случаем в нашем доме, прогудел мне на ухо: — Надюха, тебя же первую мать от себя не отпустит! А я воскликнула, леденея от страха: — Да куда она денется! И вот месяц молчания, прерываемый единственной хриплой фразой: «Ты останешься здесь!», потом «скорая помощь», суета врачей, послеинфарктная палата, мамин взгляд, упершийся в потолок, и ощущение, что меня тут нет, в этой палате, хотя я ухожу отсюда только поспать. А потом мамино прощение, точнее полупрощение, полусогласие, полувопрос.
|
