|
Страница 5 из 8 Время от времени мама поглядывала на меня смеющимися, влажными глазами, я прижималась к ней плотнее, целовала в щеку, снова и снова возвращаясь к мысли, которая пришла мне в первый миг, у Лепестиньи: как ужасно, когда человек одинок — взрослый человек! — как ужасно, если ему некого обнять, некому поплакать, но как потрясающе ужасно, если человек испытывает одиночество с самых малых лет. Если он всегда одинок! — Нет, ты понимаешь, про что я? — тормошила мамин локоть.— Ты можешь вообразить, как это невозможно больно? — Я снова прижималась к ней.— Что может вызвать одиночество с детства? Одну боль. И одну злость. А мы должны воспитать добрых людей! —Ты очень впечатлительна,— повторила мама несколько раз.— Ты чересчур впечатлительна. Ты слишком близко принимаешь все к сердцу. — Слишком?—удивилась я.— Разве это слово подходит к таким маленьким детям? К таким обездоленным? Их нужно любить только слишком! Мама поглядывала на меня с тревогой. Спрашивала: — А хватит твоего сердца? Моего бы не хватило. Я бы не смогла. Хватит или не хватит? Думала ли я об этом? Нет. Молодость легко принимает трудные решения, не очень задумываясь о будущем, и я не думала никогда, хватит ли меня, надолго ли хватит и что я смогу выдержать. — Надеюсь,— отвечала я маме и повторяла придуманное утром в закутке, когда стояла с вишневым модным платьем в руках, как та царевна-лягушка — теперь отступать некуда!
|
